Youtube 
- Я всё думаю, где я вас видел? Вы случайно в цирке не работали?
- Работал.
- Клоуном?
- Ага!
Люди, которые узнают Алтая Альжанова – это взрослые алматинцы, которые во время его цирковой карьеры были маленькими детьми.
Фляк судьбы
Удивительно, но полувековой карьеры клоуна могло и не быть – ведь с детства Алтай мечтал стать танцором. С 10 лет он в составе ансамбля из 80 человек ездил на гастроли в Москву, где исполнял народные танцы: кубинские, украинские, казахские, русские…
А в 1965 году открылась первая в Казахстане эстрадная студия ныне Республиканский эстрадно-цирковой колледж имени Жусипбека ЕЛЕБЕКОВА. Спустя два года после основания на базе студии создали легендарный казахстанский ансамбль “Гульдер”. Туда по совету знакомой танцовщицы и захотел попасть 18-летний юноша.
Ноги у меня действительно кривые были. Я очень обиженный ушел. И при выходе замечаю объявление: кто не поступил на хореографическое отделение, может попробовать поступить на цирковое. Думаю, дай посмотрю, что там.
Захожу, а там абитуриенты, кто чем занимается. И педагог говорит: “Ну что вы стоите? Заходите! Вы что-нибудь можете?” Я говорю: “У меня первый взрослый разряд по спортивной гимнастике и акробатике” - “А вы сальто, фляк можете?” - “Могу”.
Мне дали трико. Я оделся, сделал. “Так. Стоечку давай”. И стоечку сделал. Педагог поглядела и говорит: “Если хотите, поступайте к нам”. Я не хотел. Отдал трико, повернулся и ушел.
Провел с этими мыслями ночь. Проснулся и понял: надо поступать! Вот так и “воткнулся”, даже не ожидал! Ведь я танцевал. И еще как танцевал. Но в цирке любовь к танцу и акробатике со мной осталась. Все трюковые номера: скачки, прыжки – это всё было на мне”, – вспоминает Алтай Альжанов.
С клоуном в сердце
“Итак, я твердо решил, что стану цирковым акробатом. И тут приехал из Москвы заслуженный деятель искусств СССР Георгий Васильевич ПЕРКУН. Он что-то во мне увидел. Показывает мне на грудь в область сердца и говорит: “У тебя вот тут клоун сидит”.
И он начал меня тренировать. Пригласили писателей-сатириков, они написали для меня клоунаду. Позвали костюмера, для меня сшили костюм. Потом музыканта – для меня сочинили музыку. Вот так я и стал клоуном”.
Если точнее, Алтай Альжанов стал первым казахстанским ковёрным. Ковёрными в цирке принято называть тех клоунов, которые выступают в паузах между номерами на протяжении всего представления. Ковёрный клоун утвердился в советском цирке в качестве неотъемлемого персонажа программы.
Алтай Альжанов выступал сразу в двух жанрах: как клоун и как акробат и прыгун с подкидными досками. За два номера он получал 500-550 рублей. По тем временам неплохие деньги – директор цирка получал меньше.
7 жен и младенец на гастролях
Так началась бурная жизнь с бесконечными репетициями, гастролями и знаменательными знакомствами. Именно в цирке Алтай Альжанов встретил свою жену. А потом вторую, третью, четвертую. Нынешняя супруга, с которой он живет душа в душу, – седьмая. На вопрос о том, почему так много раз женился, пожимает плечами и улыбается: кочевая жизнь артиста, не всем под силу выдержать такое испытание.
“Представьте, пару месяцев в одном городе, потом едем на гастроли. Весь свой багаж: детские пелёнки-распашонки, кастрюли-ложки, цирковые костюмы и всю свою семью я везу туда. И так мы катаемся год за годом. Поэтому, если что-то не понравилось, женщины просто уходят. Иногда вместе с цирком уходил я.
Когда мы поругались с первой женой, она сказала: “Я ухожу от тебя”. Я говорю: “А как же ребенок?” - “Мне от тебя ребёнок не нужен”. Так я остался с маленьким сыном на руках, ему было полтора месяца. В каждом новом городе я ездил в детскую кухню, покупал бутылочки. Так он катался со мной до первого класса. Потом, когда подошло время школы, я оставил его у бабушки, своей мамы, чтобы он мог спокойно учиться”.
Никулин, Енгибаров и Запашные
Вообще цирковые дети – это дети особенные, считает Алтай-ага. Почти всегда они идут по стопам родителей, ведь такой образ жизни входит в привычку. На его глазах росли Аскольд и Эдгард ЗАПАШНЫЕ.
“Помню, в 1970-х году мы работали в Казани. И следом за нашей труппой приехал их папа Вальтер ЗАПАШНЫЙ, с тиграми. Вальтера вызвал к себе директор, а он заходит в его кабинет и ведет за собой тигра, как собачку. Все вокруг не шелохнутся, а он: “Всё нормально. Ложись, Тайфун! И тигр ложился перед директорским столом. А мальчишки Аскольд и Эдгард ещё пешком под стол ходили. Прилипли к стенке и наблюдают, учатся”.
Работа с хищниками требует особой осторожности. Алтай Альжанов вспоминает, как 1984 году в Харькове на глазах зрителей циркачку из Болгарии прямо на манеже разорвали тигры. Представление сразу остановили, люди разошлись. Ассистенты вышли с пистолетами, загнали животных, убрали куски плоти.
При таких печальных обстоятельствах Алтай Альжанов познакомился с легендой советского и армянского цирка Леонидом ЕНГИБАРОВЫМ. Знаменитого грустного клоуна он называет одним из своих учителей.
“Лёня – клоун, мим, выступает без текста. И мой режиссер говорит: “Можешь сделать клоунаду в стиле Енгибарова?” Я говорю: “Могу попробовать”. И он пригласил Лёню посмотреть мой номер. Я по просьбе режиссера показал. Лёня посмотрел и сказал: “Всё отлично. Только за мной больше не повторяй, ладно? Никогда никого не копируй, будь только собой”.
То же самое мне говорил и дядя Юра НИКУЛИН, когда мы встречались в Москве: “Вот я, Алтай, никогда не буду Алтаем. А ты никогда не будешь Никулиным. Понял?” - “Понял, дядь Юра”. Так я усвоил: клоуну надо иметь свою собственную маску. Но все равно во всех городах мне говорили, что я похож на Юрия Владимировича. А я в шутку отвечал: я казахский Никулин”, – рассказывает Алтай-ага.
Собственная маска
До 1972-го года алматинские циркачи работали во Дворце спорта имени Б. Шолака, где для этого оборудовали манеж. А после был основан Казахский Государственный Цирк. Люди собирались. На сцену в лучах прожекторов выходил ведущий и объявлял начало представления.
Дамы и господа! Сейчас перед вами выступит клоун Алтай Альжанов. Давайте поприветствуем!
Звучали аплодисменты. На сцену выходил артист и здоровался с ведущим:
- Здрасьте!
- Здрасьте.
- И вам здрасьте.
- Ты уже два раза поздоровался.
- А! Я забыл. Салам алейкум.
- Что такое салам алейкум?
- Это сало. С молоком.
- Эй, ты, сало с молоком! Ты уже поздоровался со мной три раза! А со зрителями - ни разу.
- А что, с ними тоже надо здороваться?
- Ну конечно, обязательно!
- Что ж вы мне сразу не сказали? Это я щас, быстро. А можно я вот здесь встану?
- Да становись, где хочешь.
- Нет, мне здесь больше нравится. Что говорить?
- (Ведущий подсказывает шепотом) “Здравствуйте, дорогие зрители”. И больше ничего
- (Клоун громко) Здравствуйте, дорогие зрители! И больше ничего.
- Да “Больше ничего” говорить не надо.
- Правильно! Больше ничего говорить не надо!
- Да это я тебе говорю.
- Да это я тебе говорю (заходит в зрительный зал и показывает на ребенка)
- Да не ему, а тебе.
- А, да не ему, а тебе вот рыжий, хе-хе!
- (Ведущий – клоуну) Ой, какой же ты бестолковый.
- (Клоун – зрителю) Ой, какой же ты бестолковый.
- Да это не он бестолковый, а ты бестолковый!
- (Клоун – ведущему) А-а-а, это не он бестолковый, это ты бестол… ой-ой-ой. Извините…
Такими репризами от Алтая Альжанова перемежались цирковые номера. Поначалу клоунаду для него писали. А со временем он начал придумывать сам, советуясь с режиссером Георгием Васильевичем Перкуном. Что-то добавляли. Что-то убирали.
“Представление заканчивалось, я быстренько снимал грим, выходил, сливался с толпой. И слушал, что говорят люди: “Программа вот такая была!” “А этот маленький черненький клоун такой молодец!” И у меня на сердце так хорошо становилось. Не зря, выходит, хлеб зарабатываю.
Редко, но бывало, что говорили: “Хороший парень, но надо доработать”. Значит, где-то что-то упустил. И я искал дальше”, – делится Алтай Альжанов.
Современный цирк глазами клоуна
“К счастью, мой сын, который вырос в цирке, не стал артистом, а выбрал другую профессию. Он живет в Алматы, у него своя семья, а я счастливый дедушка. С внуками постоянно хожу в цирк и даже беру с собой соседских ребятишек.
Сейчас в цирк ходит гораздо меньше людей. Не так, как раньше: каждый день был аншлаг. Посудите сами: с понедельника по пятницу цирк не работает, в субботу два представления, в воскресенье - три. А раньше было: вторник, среда, четверг, пятница – работали. В субботу - два представления, в воскресенье - три. Только в понедельник отдыхали.
Сейчас дорогой реквизит и декорации, поэтому билеты в цирк очень дорогие, народ не идет. Но я обязательно смотрю каждую новую программу в нашем цирке, встречаюсь со старыми коллегами. Смотрю, и меня смешит многое. Но не всё”.
“Чтобы смешить, надо оставаться ребенком”
“Я всегда говорю: можно человека обмазать гримом. Но если у него в сердце клоуна нет, это бесполезно. Это как когда смотришь на актёра в кино. Заглянешь в глаза и понимаешь – врёт. Чтобы смешить, надо и самому в душе быть ребенком. Без этого никак”.
О чем грустят клоуны
“В 70 лет меня пригласили в акимат, сказали: “Дядь Алтай, ты, наверно, давай, отдыхай”. Подарили чапан. В общем, отправили на пенсию, хотя я мог еще работать, преподавать. При цирке есть студия циркового искусства. Там гимнасты, акробаты. Всех готовили, у всех педагоги были. А по клоунаде не было. Впоследствии меня пригласили туда, но я отказался”.
“Мне пришлось искать другую работу, пенсии на жизнь не хватает. Да и привык я всегда быть при деле. Так из цирка я попал в церковь, при Софийском соборе Иверско-Серафимовского монастыря в Алматы требовались охранники. Следим с коллегами, чтобы во время служб не было воровства, чтобы на территории был порядок.
Я люблю свою работу. Улыбаюсь прихожанам, стараюсь всегда быть в хорошем настроении. Но никогда не забываю о цирке, очень скучаю. Иногда очень сложно оставаться серьёзным. Ведь моё призвание, которое я пронёс через всю жизнь – смешить людей”, - заключил Алтай-ага.
Фото: личный архив Алтая Альжанова; профиль Казахского государственного цирка в Facebook; АПН.
