Сто дней без Тиграна

Три с половиной месяца назад, 1 ноября 2023 года, ушел из жизни Тигран Туниянц — человек, чьи талант, свет и тепло озаряли и согревали жизнь многих людей. Ему было 44. 

Тигран Туниянц профессионально занимался рекламной и литературной деятельностью. Писал стихи и прозу, статьи, рецензии и кинообзоры. 

Родился Тигран Артурович в 1979 году в Алма-Ате. Выпускник Казахского государственного медицинского университета (2002 г.). Был постоянным автором периодических изданий фонда «Мусагет», выпустил сборник стихотворений «Край дождя» (Алматы, 2003). Участник антологии современной русской поэзии за пределами России «Освобожденный Улисс» (2004). Опубликовал подборку стихотворений «Мерцание алфавита» в журнале «Новый мир» (2015 г.). Стихи переводились на английский язык (сб. InOurOwnWords, v. 3, 2001). 

Около 20 лет он работал креативным директором как сетевых, так и локальных рекламных агентств, а также крупнейшего в Казахстане несетевого рекламного агентства полного цикла, был ведущим экспертом Центрально-Азиатской рекламной ассоциации по социальной рекламе, креативному контенту, коммуникационному планированию и рекламной этике. 

Тигран Туниянц сотрудничал с казахстанскими, европейскими, американскими компаниями и брендами в сфере Fast-moving consumer goods (FMCG — продукты массового спроса), в их числе фармацевтический, нефтедобывающий, финансовый, строительный секторы. Имел огромнейший опыт сотрудничества с госструктурами, занимаясь презентацией креативных концепций и разработок для первых лиц государства. Будучи креативным директором и руководителем творческой группы, внедрял крупнейшие проекты. Этими проектами гордились казахстанцы: алматинский этап эстафеты олимпийского огня Пекин-2008, Азиада Астана — Алматы-2011, разработка логотипа тысячелетия Алматы и туристического бренда Алматы. В качестве консультанта Министерства информации и общественного развития РК работал в проекте разработки бренда Казахстана. 

Для издания Tribune.kz (сайт Центрально-Азиатской рекламной ассоциации, посвященный рекламе, маркетингу и PR в Казахстане и странах Центральной Азии) Тигран Артурович написал два больших интереснейших эссе о социальной рекламе. 

Будучи крупным деятелем в рекламной сфере, Тигран Туниянц многим казахстанцам и алматинцам в частности в первую очередь был известен как литератор, имеющий свое неповторимое авторское лицо. 

«Я стараюсь научиться находить ответы-ориентиры, а не ответы-определения. Я обращаю мой разум в мою веру. Смерть — это раскол. 

Ее антипод — не жизнь, а религия (от Ligare — собирать, единить, связывать). Она не исчезновение, не рождение отсутствия, не пустота. Факт отделения души от тела, факт отделения формы от содержания. Факт утраты памяти», «Истина для зерна в том, что оно произрастает и так обретает свое место в бытии. Но пережить произрастание ему суждено. Вот почему — «удерживайте память смертную перед очами своими» — это наука сопричастия истине, боевая стойка сознания, позволяющая схватывать на лету. Memento mori — ибо так слышится вся песня» (из эссе «Memento mori (автовосстановление)», 18 сентября 2021 года). 

«Удерживайте память смертную перед очами своими». Здесь Тигран Туниянц приводит одну из цитат из учения святых отцов, объясняющих, что есть память смертная. Слово Божие говорит: «Во всех делах твоих помни о конце твоем и вовек не согрешишь». 

Сегодня, спустя сто дней после ухода Тиграна, о нем с горечью, скорбью, чувством невосполнимой утраты вспоминают его друзья, коллеги по поэтическому, литературному цеху. 

Иероглиф “Тигран” 

Илья Одегов — казахстанский писатель и литературный переводчик, автор книг «Звук, с которым встает Солнце» (Алматы, 2003), «Без двух один» (Алматы, 2006), «Любая любовь» (Москва, 2013), «Тимур и его лето» (Москва, 2014). Преподаватель писательского мастерства: «Тигран был невероятным. Очень мудрым и тонким. Может быть, слишком тонким для нашего мира. Я всегда называл и называю его в числе трех самых интересных поэтов Казахстана. Некоторые его стихи помню наизусть. Но он был, конечно, шире литературы. Этакий восточный мудрец, который знает гораздо больше, чем рассказывает, а в ответ на вопросы только тихо смеется себе в бороду. Очень надеюсь, что ему хорошо, где бы он сейчас ни был». 

Михаил Земсков — писатель, драматург основатель и руководитель «Открытой литературной школы Алматы», дважды лауреат «Русской премии»: «Я познакомился с Тиграном на самых первых литературных курсах фонда «Мусагет». Он писал стихи. Я — прозу. Он был каким-то легким, воздушным, жизнерадостным, в большей степени экстравертом, интересующимся многим, «идущим в ширину». Я — скорее тяжелым, типичным интровертом, погруженным в себя и свои идеи, «копающим в глубину». Во всяком случае, мне так казалось. Но мы никогда не задумывались об этих различиях. Молодые, впервые более-менее серьезно соприкоснувшиеся с литературным миром, творчеством, — как-то еще по-детски искренне, наивно и вдохновенно радовались погружению в эту среду. 

Тиграну многое легко давалось, и он легко многим увлекался — в литературе, киноведении, рекламе, психологии, археологии (будучи по образованию врачом). Взрослая жизнь, работа немного развели нас в стороны, но мы продолжали пересекаться. Причем в разных сферах, в том числе и профессиональной — в бизнесе и образовательных проектах Открытой литературной школы Алматы. И в каждой сфере Тигран проявлялся ярко, уникально, в своей особой манере, оставляя после себя идеи, теплую энергетику, вдохновение и шутки, а сам двигался дальше. Даже из периода его болезни у многих знакомых в памяти остались в первую очередь его шутки. 

Если представить два разных способа познания и взаимодействия с миром — через опыт и через озарение, Тигран стал для меня редким примером человека, легко и естественно идущего вторым путем». 

Александр Мендыбаев — писатель-мистик, автор книги «Квартиранты», экранизация которой вышла в отечественный кинопрокат как художественный фильм «Взаперти»: «Очень жалею, что не знал Тиграна Туниянца близко. Лишь пара-тройка семинаров, где он с невероятной глубиной говорил о кино. Особо запомнился третий. Мы говорили о правде. Делились сокровенным, учились признавать и проговаривать правду. Он был первым. Наверное, потому — до боли искренним. В памяти остался его невероятно проницательный взгляд. Взгляд, после которого не хотелось врать и искать оправданий. Передо мной был человек, который поймет и не осудит. Таким я запомнил Тиграна. Светлая память». 

Расул Шбинтаев — выпускник первого мастер-класса «Мусагет», поэт, писатель, автор четырех электронных книг, сценарист (номинация «Лучший оригинальный сценарий» от Hollywood Gold Awards за фильм Эли Гильман «Подсолнух», Казахстан): «Вот что я понял. Само изменение человека — есть условие для получения доступа к истине. Отпрянув от каркаса, сбросив покровные ткани, запечатлеваясь в чудовищных метаморфозах, совпадаешь с ней, впадаешь в нее, по-английски — не прощаясь и не здороваясь, как в Любовь. Прежний «ты» не в силах воспринять. Здесь нужен опыт смерти. В нем чувствуешь судьбой как кожей. Вывертываясь из кокона, на мгновение рисуешь собой тот самый иероглиф, который и значит — Ты». 

Так описал Тигран Туниянц в своем недавнем (конец 2021-го) эссе «Memento mori (автовосстановление)» путь к истине через опыт смерти. Той, что есть изменение тебя и в то же время фиксация тебя, такого неуловимого и полностью непознаваемого, но лишь на одно мгновение. Так и он сам: вдруг вывернулся из кокона тела, воспарил загадочным иероглифом и, не прощаясь и не здороваясь, ушел по-английски... как в Любовь. 

Он был тихим поэтом. Погруженным в себя, сосредоточенном на себе, внимательно слушающим нечто многомерное в себе. 

Мир натянут, как капля, 
прицелованный к кромке
сосуда,
влажный шарик из ниоткуда, 
никуда, 

тонко вытянув шею, 
дождевой запятою сорваться 
не смея,
тихо медлит,
а внутри, под присыпкою 
звезд,
из несвитых мы падаем 
гнезд.
Одноногая
времени нас подбирает 
цапля. 

Таким я его и запомнил — за тесным мусагетовским столом среди отнюдь не тихих разношерстных нас: Варского, Исенова, Жумагулова, Гордеева, Тажи, Артемьевой, Аскарбекова, Одегова, Земского, Барабанщикова, Алексеенка, Махметовой, сестер Рогожниковых... Эти лица, как на старом фото, проступают в мягком свете наших учителей: Ольги Борисовны Марковой, Виктора Владимировича Бадикова, Любови Феликсовны Туниянц... Здесь другое многоточие, конечно. Душа болит за Любовь Феликсовну. Остро, режуще болит. За нее, такую мудрую, прекрасную и погребенную горем. Увы, Тигран, не угадал.
Мы уходим из дома совсем 
молодые,
не вызнав рисунок 
паркетной тверди,
сны толкуя, проснемся,
уже седые,
и страхом скрепим привычку 
к смерти. 

Ему бы дожить до седин и пугающие сны толковать, нажив, как подагру, эту дурацкую старческую привычку к смерти. Ибо не должен родитель переживать дитя. Против природы это. 

Но разве мы решаем? И вряд ли можем поэтически предвидеть или прозаически предсказать. Разве что вдруг понять: «Помнить о смерти — в разные периоды жизни слышалось и понималось по-разному. Она есть, но что она есть? Точка, подтверждающая, что предложение состоялось». 

Состоялось, Тигран! Да, предложение состоялось». 

“Я ищу состояние мышления на высоких оборотах — и момент рождения смыслов” 

На своем творческом вечере Тигран Туниянц размышлял: «Я ищу состояние мышления на высоких оборотах — и момент рождения смыслов. Мышление я сильно отличаю от думания, когда мы просто блуждаем мыслями. В мышлении происходит что-то приращивающее смысл бытию. Даже ученые часто говорят нечто из серии: «Вы не представляете, сколько нужно всего знать для того, чтобы понять, что ты не знаешь». Нужно знать невероятно много, чтобы охватить пустоты, промежутки, которые каким-то образом и становятся содержанием. 

Сейчас концентрация Вавилона значительно увеличилась, она нарастает — смешение языков, трудность в понимании, дробность. Становится фантастически. И если мы что-то поймем вместе, сумеем — хоть на йоту — создать нечто. Это будет очень большой победой — над всеми механизмами разъятий, дискретности, увеличения энтропии. 

Не скрою, я достаточно болезненно воспринимаю происходящий натиск — ни полифонии, ни многоголосицы, а именно мозаичного дробления, когда картинка разрушается, продолжая оставаться нормально воспринимаемой. Я пытаюсь спастись доступными мне возможностями — веслами и ремеслами, чтобы догрести куда-то, где хотя бы на какой-то интервал момента можно было бы чуть-чуть отдышаться. 

И можно ли сказать, где правда? То ли это состояние моего сознания, которое так реагирует на что-то совершенно правильное, то ли это нечто — не совсем верное? Не считаю поэта неким паразитическим симбионтом, который должен вырабатывать в социум некий фермент (неординарности, «не-от-мира-сегошности»). 

Нужно разделить — что именно называется поэтом и что им является. Не претендую, что моя духовная оптика в состоянии различать одно от другого. Если уходить в этимологию слова «поэзия» — «poнisi» – «поэзис». В понимании греков «поэзис» есть «явление присутствия». Этим они нарекают тот момент, когда из пространства небытия в присутствие возникает нечто, что становится собы`тием. Событие`м. 

То, с чем можно совпасть и двигаться. Соответственно, человек, который посвящает свою жизнь, свои силы, тот духовный, витальный заряд, которые ему были даны, на осуществление этого процесса, он — поэт. И не относиться к этому с уважением я не могу, потому что это и есть демонстрация того, насколько мы созданы по образу. И насколько мы стараемся быть подобием». 

Тигран Туниянц, помимо того, чем бывает занят «обычный человек», посвящал свою жизнь тому, чтобы из пространства небытия извлекать нечто, что и становилось собы`тием и событие`м. Он искал и находил «состояние мышления на высоких оборотах и момент рождения смыслов». Он был поэтом. 

Фото со страниц соцсетей Т. Туниянца