Андрей Михайлов-Заилийский

Несмотря на яркую восприимчивость Таиландом чужих достижений, напрасно думать, что тайцы только берут от других, не внося в копилку мировой цивилизации ничего своего, оригинального и самобытного. Другое дело, что они не станут никому навязывать свои ценности, посылая для пущей убедительности авианосцы и угрожая санкциями. Так уж они воспитаны. Но это не значит, что им нечего дать миру.

Древние городища… Сколько же их разбросано ныне по югу Казахстана! Остатки городов и руины крепостных стен в долине Сырдарьи столь обильны, что давно стали обычной составляющей местных пейзажей. Если бы на мгновение во всех в них разом реанимировать жизнь, то мы бы стали свидетелями такого вавилонского столпотворения, какого не ведала Земля!

Чокан Валиханов умер 10 апреля 1865 года, у подножия Алтынэмельского хребта, в ауле своего новоприобретенного родственника, на сестре которого женился незадолго до того – султана Тезека. Умер на пороге своего 30-летия, на самой границе двух империй, сыгравших важную роль в его славе – Российской и Цинской.

С Тамгалы, самым известным собранием петроглифов в Семиречье, нельзя общаться толпой и в толпе: идеально делать это один на один, только так может состояться сакральный диалог с Вечностью. Однако после того как культовый комплекс стал памятником ЮНЕСКО и объектом повышенного внимания массового коммерческого туризма такое стало тут практически невозможным.

Таиланд манит туристов со всего мира своими чистыми пляжами, дешевыми морепродуктами и порочными развлечениями. Так что даже большинству сетевых корифеев тамошнего отдыха невдомек, что наряду с их привычным Таиландом совсем рядом может находиться совсем иной Таиланд, такой о котором они даже и не задумываются (что может только порадовать любого истинного путешественника!).

Про дервишей, «странствующих суфиев», толпы которых являли собой характерный элемент туркестанской экзотики (в том числе и на юге современного Казахстана) я как-то рассказывал. И тут, наверное, будет уместно задержать внимание на вопросе, а что, собственно, это такое – суфизм, в чем суть всего этого непростого явления? Чего добивались и к чему стремились истинные суфии? Вряд ли ведь смысл многовекового существования экстравагантного течения в исламе сводился к тому, чтобы, обрядившись в живописное рванье и пугая криками встречную публику, зарабатывать себе на пропитание и опий.  

В северо-восточной части Внутреннего города исторической части Пекина, на тихой и патриархальной улочке, находится редко посещаемый западными туристами храм Кунмяо. Несмотря на то, что ныне там располагается музей, сами китайцы приходят туда как в кумирню, приводя своих отроков, простираясь ниц перед алтарем и оставляя нехитрые подношения на специальном престолике.

Общественность отметила вековой юбилей Алии Молдагуловой. Применительно к жизни, варварски оборванной на пороге 20-летия, это «столетие» звучит как-то нескладно. Но это если судить обывательски. А если оценить общечеловечески, то эта маленькая девушка со стальным стержнем, хотя и прожила столь непоправимо мало, успела обрести полноценное бессмертие.

Едва ли не большая часть посетителей до сих пор приезжает в Индию именно за ее штатными чудесами. Если, конечно они отправляются не в Гоа с откровенной целью потусоваться в интернациональной атмосфере и пляжно отдохнуть у моря. Массовые туристы, заряженные соблазнительными селфи трэвел-блогеров и глубокими знаниями, почерпнутыми из сетей, приезжают «за чудесами» и зачастую испытывают… резонное разочарование. Сталкиваясь с неприкрыто лукавым и потребительским отношением всех местных «чудотворцев» и помогальщиков, чаяния которых направлены лишь на опорожнение интуристских кошельков.

«Исходный пункт всех дорог есть укрепление Верное…», – это фраза Валиханова из незаконченной работы «Записка о киргизах», которую он начал писать летом 1856 года. Именно тем самым знаменательным летом, когда молодой и жизнелюбивый поручик, недавно выпущенный из Сибирского кадетского корпуса, упоенно предался своим первыми географическими исследованиями в Семиречье. И впервые некоторое время провел в Верном, укреплении, которому от роду было всего два года.

Русская культура в глубинном Семиречье явно пережила свой апофеоз. И ныне ее проявления ветшают и хиреют с неумолимым роком, и никаких убедительных аргументов воспрепятствовать этому необратимому процессу не просматривается. И тут не нужно искать какого-то злого умысла.

На географических картах и под всеми официальными документами «Алма-Ата» впервые появилась в 1921 году. Благодаря этому (казусу, волюнтаризму или оплошности) до 1993 года мы жили в уникальном по красоте своего имени городе. Только вслушайтесь – Ал-мА-А-тА! Четыре долгих «а» и две звонкие согласные в слове из семи букв!

Многим запал в память фильм Павла Лунгина «Остров» – несомненный успех российского кинематографа постсоветского времени. Лента, в которой ярко мелькнул Петр Мамонов появилась, правда, достаточно давно, в 2006 году. Ну так и что из того? Она ведь запомнилась!

...Мистическое сердце островного государства Шри-Ланка, напоминает драгоценную иглу сказочного чародея, запрятанную за несколькими дверьми, во множестве сундуков, ларцов и сосудов, под охраной неусыпной и бдительной стражи. Недаром утеря главной государственной реликвии, Зуба Будды (а в его долгой судьбе случалось и такое), воспринималась ланкийцами как трагедия вселенского масштаба, способная порушить фундамент, на котором зиждется само существование этого волшебного острова. А поклонение ему считается не только обязанностью каждого тутошнего буддиста, но и источником счастливого бытия.

Жителям Алматы повезло. Заилийский Алатау, у подножия которого мы живем, в его дерзком взлете над бескрайней равниной – явление планетарного масштаба. Благодаря этому альпийский хребет расположен буквально в городской черте мегаполиса, а от городского центра до альпийских вершин ближе, чем до городов-спутников – Талгара или Каскелена. Горы, эта вертикальная составляющая города, каждодневно предстают пред взором во всем своем величие – от степных пригорков до вечных льдов.

Несмотря на то, что Алматы, по всем признакам, вытеснил из ономастического поля Алма-Ату, страсти по поводу переименования не стихают. Особенно в сетях. Где поборники Алматы пытаются побороть соперников сильными аргументами о «чуждости» упраздненного названия местной топонимике. В ход идут такие абсурдные, но сильные доводы как то, что «Алма-Ата» – это имперская «русская выдумка».

По моему убеждению, историю в основном используют не по назначению. Выискивая в ней в основном аргументы для собственной исключительности и, таким образом, отделяя себя ото всех прочих. Тех, с кем веками соседствовали, сосуществовали и худо-бедно уживались рядом. Для меня стократ интереснее та история, которая не разделяет, а напротив – соединяет и объединяет соседей. Пристрастно всмотревшись, можно обнаружить, что она просто переполнена связующими нитями, которыми переплетено все и вся. Живем-то на одной планете.

Индия, как доподлинно ведает ныне любая гламурная девица, подключенная через верный гаджет к сетевой ноосфере – «страна чудес». В которой шага ни ступи, обязательно запнешься о какую-нибудь «тайну». Наряду с «баснословными сокровищами» в прошлом и «дешевыми товарами» ныне, эти «чудеса Индии» вечно заманивали туда бездну разномастных проходимцев, разнокалиберных искателей и разнобюджетных туристов. Особая духовная эволюция и сакральная атмосфера субконтинента как магнит тянули к себе эзотериков, мистиков и откровенных шарлатанов. А вслед за ними тянулись легионы «учеников», диадохов и прочих послушников.

«Закрытая женщина Востока» – это то, что наиболее сильно привлекало к себе внимание западных наблюдателей. Паранджа, скрывающая лица, была той вечной темой, в которой Европа черпала аргументы для обоснования своей прогрессивности в отношении «диких азиатов». А «нескромный взгляд из-под чадры» равно питал вдохновение европейских писателей-романтиков.

Массовый коммерческий туризм негативно воздействует не только на природные памятники, превращенные в «достопримечательности» и утратившие свою первозданную суть. Не менее разрушительно тотальная распродажа всего и вся воздействует и на памятники культуры. Которые перестают нести свою заповеданную суть, питающую вдохновение и транслирующие достижения, и превращающиеся в банальные декорации для всеракурсных съемок все одного - себя, родимого.